Счастье — это теплый звездолет - Джеймс Типтри-младший

Он чувствует. Оно здесь, оно слабо тянет его, суля блаженство. Он вздрагивает, приходит в себя и обнаруживает, что сестра уже почти дотащила его до центральной шахты и они движутся в сторону коридора Гамма-один. Он сердито заставляет себя схватиться за поручень и принимается тащить Лори обратно в медчасть. Он движется словно в клею — его тело сопротивляется.

— Нет, Арн, нет! — Она упирается и тянет в другую сторону, рыдая. — Ты должен… Я столько сил положила…

Он мрачно сосредотачивается на своих ногах. Вот впереди уже видна дверь медчасти. К огромному облегчению Аарона, внутри за столом сидит Коби.

— Ты не идешь! — взвывает Лори и вырывается у него из рук. — Ты… ох…

Он бросается за ней, но она снова убегает, несется, как олень, черт бы ее побрал. Аарон заставляет себя остановиться. Он не может сейчас гоняться за сестрой, он и без того уже достаточно долго пренебрегал своими обязанностями. Она сказала «много дней». Чудовищно. И они бродили вокруг. Повреждение мозга… Не думай об этом.

Он входит к себе в кабинет. Коби смотрит на него.

— Моя сестра — в состоянии психотической фуги, — сообщает Аарон. — Она повредила наше оборудование для связи. Успокоительное ей не помогло…

Он понимает, что действует нерационально. Сначала нужно разобраться с общей медицинской ситуацией экипажа.

— Билл, сколько человек получило шок от контакта с этой тварью?

Уклончивый взгляд Коби не меняется. Наконец он тупо повторяет:

— Шок. А как же. Шок.

Губы искривляются в призрачной ухмылке. Боже мой, нет… Коби тоже побывал в том коридоре.

— Господи, Билл, оно и тебя задело? Я сейчас сделаю тебе укол АД-двенадцать. Но, может быть, ты что-то другое хочешь?

Коби следит за ним взглядом. Возможно, он не так сильно пострадал, думает Аарон.

Коби говорит очень тихо:

— Post coitum, triste102. Вот и я triste103.

— Билл, что оно с тобой сделало? Ты можешь мне объяснить?

Коби смотрит на него все так же — молча, печально. Аарон открывает набор для инъекций, и Коби вдруг отчетливо произносит:

— Уж я-то способен узнать corpus luteum104.

Едва слышный похабный смешок.

— Что? — У Аарона в голове проносятся непристойные видения, пока он задирает Коби рукав и посылает струю препарата в вену. — Ты что… у тебя что, было какое-то сношение с этой тварью?

— Сношение? — шепотом повторяет Коби. — Нет… у нас точно нет. Если кто с кем и сношался… то, может, какой-нибудь бог. Или планета. А мы… нас просто поимели.

Пульс у него замедлен, кожа на ощупь холодная.

— Билл, что ты хочешь сказать?

Лицо Коби дрожит. Он смотрит в глаза Аарону, цепляясь за уходящее сознание.

— Предположим, у нас в головах… сперматозоиды, надо полагать… И они встречаются… с гигантской яйцеклеткой, самой огромной в мире… и прыгают… прыгают на нее. Получается такая вроде как… святая… зигота… понимаешь? А мы остаемся… истраченные… Что случается с хвостиком сперматозоида… потом, после всего?

— Билл, успокойся.

Аарон отказывается слушать. Он не будет слушать этот бред. Его лучший диагност несет чушь.

Коби еще раз зловеще хихикает. И шепчет:

— Старый добрый Аарон. Ты не пошел…

Глаза пустеют.

— Билл, возьми себя в руки, пожалуйста. Никуда не уходи. Люди в шоке, они бродят по кораблю, не понимая, где находятся. Мне нужно делать свою работу, ты слышишь? Никуда не уходи. Я скоро вернусь.

Он представляет себе, как шествует по кораблю, исцеляя экипаж, — и, что важнее, надо запечатать тот коридор. Он загружает в чемоданчик комплект шприцев со стимулятором, добавляет кардиотропные средства, противоядия. С опозданием на час доктор Аарон Кей приступает к выполнению своих служебных обязанностей. Он наливает два стакана горячего пойла — себе и Коби. Коби на него не смотрит.

— Выпей, Билл. Я скоро вернусь.

Он отправляется на склады, борясь с желанием, которое тянет его к коридору Гамма-один. Здесь тяга совсем слабая. Победить ее ничего не стоит. Может, тварь вошла в рефракторную фазу? Выстрелила весь заряд, какой был. Как скоро она накопит его снова? Лучше бы заняться сначала этим — нельзя, чтобы экипаж получил повторный удар.

Мириамна Стайн сидит за своим рабочим столом. Лицо абсолютно спокойно.

— Мири, это я, доктор. У тебя был шок. Вот это поможет, — надеется он, делая инъекцию в послушную руку. — Я беру у тебя трос для работ в открытом космосе, видишь? Я тебе оставил расписку. Мири, ты видишь? Вот она. Посиди тут, пока тебе не станет лучше.

Выйдя со склада, он переходит на бег — поперек всего корабля, «по течению» — туда, куда его тянет. Ощущение восхитительное — он словно катится с горки, словно отпускает все тормоза в постели… Управляю ли я собой? Он испуганно обследует сам себя. Да, он может заставить себя повернуться, пойти в другую сторону — до первого носового трапа. Он собирается закрыть все выходы, которые оставила открытыми толпа, возвращаясь в корабль. Четырнадцать. После этого… после этого, он знает, можно выпустить воздух из коридора, находясь в корабле. Конечно, это убьет инопланетную тварь. Самый разумный ход. Но ведь это же не обязательно, правда? Он подумает об этом потом. Сейчас ему вдруг почему-то стало больно от мыслей.

Он у носового трапа. С головой пока все в порядке. То, что насылает эта тварь… влечение… ослабело. Дверь шлюза открыта, — вероятно, через нее вышел Дон. Аарон решает рискнуть и отправляется закрыть дверь, не привязавшись предварительно тросом. Отлично, он толкнул дверь — и она закрывается. Он тем временем смотрит, что происходит в коридоре. Мешанина оборудования. Людей не видно. Но живой розовый свет… сердце подпрыгивает, пропускает удар… и шлюз закрывается, чуть не прищемив ему нос.

Он едва не попался. Со следующей дверью рисковать нельзя. Она еще ближе к этому удивительному свету — расположена позади пульта управления, где стоял Йелластон. Аарон осознаёт, что его ноги бегут, заставляет себя остановиться у последнего поворота трапа и привязывает один конец своего троса к опоре стены. Другой конец обматывает вокруг пояса. Побольше узлов, чтобы не сразу получилось развязать.

Он обнаруживает, что поступил правильно: он уже входит в собственно коридор, спотыкаясь о шлемы, перчатки, кабели. Теплое розовое зарево — впереди, метрах в двадцати. Надо вернуться. Вернуться и закрыть дверь. Он заставляет себя остановиться у пульта управления и смотрит на видеоэкран, все еще отражающий залитое светом сердце «Цветка Китая». Трюм будто полон драгоценных камней. Аарон благоговейно созерцает огромные, мягко светящиеся шары — ослепительные, они на глазах меняют цвет… Некоторые — темные, как прогоревшие угли в костре. Умирают? Его переполняет печаль, он прикрывает экран рукой, чтобы не видеть,